Нефть Brent
$73.58
+1.29%
15
Вчера в Великом Новгороде побывал Павел Санаев.
В 2003 году повесть «Похороните меня за плинтусом» мгновенно сделала его одним из самых известных современных писателей России. В 2013-м Павел выпустил книгу «Хроники раздолбая», а сейчас трудится над продолжением этого романа. Помимо литературы, Павел Санаев смог добиться успеха и в киноиндустрии: он выступил в роли режиссера и сценариста для пяти картин.
В нашем городе он дал пресс-конференцию и встретился с читателями.
Кстати, прежде к таким встречам Павел относился прежде скептически и даже от них «отбрыкивался»: «...Когда мне говорили о встречах с читателями, я очень неохотно на это шел и редко соглашался. Почему? Если книга написана, она уже вышла, значит читать из нее фрагменты глупо — она уже в продаже есть. А просто приезжать и рассказывать: «Здравствуйте, я такой писатель, я написал книжку», мне казалось совершенно не интересным. Певец, если приезжает, он песни споет, если циркач — пожонглирует, музыкант — сыграет... А писатель книгу написал - сидеть рассказывать о себе?..» Отношение изменилось после мероприятия в Питере, когда Санаева пригласили почитать что-то из неизданного. В то время он уже начал писать вторую часть «Хроники раздолбая». «Мне очень понравился этот формат. Потому что люди пришли, и ты можешь им что-то дать».
О возможности изменить что-то в своем прошлом:
«Если бы мне перезагрузили воспоминания, вынули воспоминания о реальном детстве и загрузили какие-то другие, то тогда книги бы не было. И мне бы пришлось себя спросить: а стоили ли эти непонятные воспоминания написанной книги? Нет, не стоили бы. Я и плохих-то не вспоминаю. Стало быть, я и хорошие бы не вспоминал. Я не оглядываюсь в прошлое».
О любимых режиссерах:
«Спилберг был первый среди всех в том жанре, который мне нравится. А сейчас появилось огромное количество режиссеров сопоставимых: Нолан, который сейчас мне нравится больше (Спилберг — он все-таки немного детский режиссер). Только что я посмотрел замечательный сериал, снятый молодыми ребятами, братьями Даффер, «Очень странные дела». Есть на кого ровняться».
О любимых писателях:
«Здесь надо обращать внимание на содержание и стиль. Такого произведения, которое бы в себе это совмещало: и содержанием меня покоряло, и стилем написания, я кроме «Мастера и Маргариты» и сказать ничего не могу. Мне, скажем, очень нравится Достоевский по содержанию, а по стилю оставляет вопросы. Такого, чтобы совпадало, не могу назвать».
О кинематографе и писательстве: «Я понимаю, что я пишу, и некоторые вещи выходят сами собой. И когда я сам оцениваю со стороны, я думаю: «Круто получилось, и я даже не знаю, как это получилось». Но когда я вижу то, что я снял, я понимаю, что это настолько далеко от совершенства, этому еще учиться и учиться. В одном случае — дано, в другом — сам бери».
«Когда я пишу, мне сам процесс доставляет мучения, потому что сидеть в четырех стенах и этим заниматься - психологически не мое. А на съемках я, наоборот, чувствую себя на сто процентов в своей тарелке».
О чтении своих работ:
«Перечитывать свои тексты я не могу. И то, что я сейчас читаю, это потому что книга в работе. Тут немножко по-другому: пуповина еще не перерезана, и это воспринимается иначе. А вот готовый, старый текст, я даже открыть не могу. Это какой-то ребенок, который вышел в самостоятельную жизнь и живет независимо от меня».
О процессе написания книги:
«Я сейчас пишу книгу, и это долгая работа. У меня в среднем уходит месяц на главу. Глава, в среднем, состоит из тридцати страниц, в книге ориентировочно от семнадцати от двадцати пяти глав».
О написании сценариев:
«Это можно делать, где угодно, я в машине сегодня ехал и полдороги занимался разработкой персонажа. Потому что эта работа не требует именно текста. Сам текст ничего не значит — просто перечисление действий».
О написании прозы:
«Текст играет очень важную роль. Одну фразу приходится переписывать по несколько раз, потому что ритмика плохая. Здесь чистой воды магия, и в отличие от сценарной работы, где есть ощущение контроля, пугаешься даже сам. Это как на лыжах мчишься, не знаешь, что под тобой, и как-то чувствуешь это, лавируешь, где-то тебя пронесло, где-то думаешь: «Ох, сейчас грохнусь — нет, пролетел». Как этот текст получился, сам не знаешь. И такие вещи бывают постоянно, и это даже местами жутковато».
О писателях и сценаристах:
«Не каждый может быть писателем, и не каждому надо быть писателем. Я думаю, что почти каждый может быть сценаристом. Этому можно научиться, есть понятные алгоритмы, как этому научиться. И если человек прилежный, он делает это в течение нескольких лет, он может стать как минимум профессиональным сценаристом. С писателями - совершенно другая ситуация. Потому что нужен, во-первых, опыт определенных переживаний, связанных с личной жизнью. То, чего не было у большого количества людей, или было, но они по-другому это ощущали. Второе — это языковое чутье, данность свыше. Остальное уже может приложиться».
Писательство как профессия:
«Я не отношусь к этому как к профессии. Я понимаю, что я эту книжку сейчас закончу, и скорее всего, собственно, все. Третья может быть, когда-нибудь будет, а может быть и нет... Достаточно написать одну книгу, которая вызывает какой-то резонанс и которую людям интересно читать, и все уже, уже считается».
О первом актерском опыте:
«Обычно в детском возрасте тебе кажется, что это все — не настоящая жизнь. Работа в «Чучеле» давала ощущение, что мы все причастны к какому-то большому серьезному делу, и наша настоящая жизнь — она уже сейчас есть».
Об актерах:
«У многих артистов у меня были первые роли: Нагиев, в полнометражке, Иван Стебунов, Прилучный, Сергей Бурунов».
Должна ли быть «Похороните меня за плинтусом» в списке школьной программы:
«Конечно, должна быть. Я думаю, что лет с двенадцати-тринадцати вполне можно ее читать».
Фото: Алексей Мальчук
